Алла Демидова читает монолог Федры

из немногих кто может осилить греческую трагедию....

Гений!!!

Кто хочет увидеть живую, настоящую Марину Цветаеву, послушайте, как читает, прочитывает её Гениальная Алла Демидова!!!

Боже, какое наслаждение слышать Демидову, а голос, какой голос, хочется рыдать, но не можешь, ком стоит в горле, а голос проникает во все твоё нутро!!! Я смотрела спектакль « Медея» в главной роли Юлия Рутберг, замечательная актриса, очень мощно, на одном дыхании сыграла она Медею! Но Медея Демидовой это что то за пределом сегодняшнего дня, Медею Юлички Рутберг жалко! Медею Демидовой видишь, слышишь и хочется умереть вместо неё! Это просто колдовство!!!

Нет слов !!!!!!!!!!!!!!!! Б Р А В И С И М О !!!!!!!!!!!!

Сошлись два гения - Цветаевой и Демидовой

Хороша Демидова, хороша!!!
Ничерта не понимаю в поэзии Цветаевой, но с Демидовой.......сердце вклочья

Прослушала (просмотрела) раз 500 и не могу наслушаться. Гениальность Цветаевой гениально раскрывает Демидова. Это такое органичное целое, это как воздух, дышишь и не можешь надышаться, как вода чистая родниковая, пьешь и не можешь напиться. Такая поэзия в таком театральном исполнении звучит как музыка, чистая органная классическая музыка барокко. Слушаешь и полностью растворяешься в ЭТОМ, и понимаешь, что попадаешь в какую-то другую внеземную реальность, другое измерение, где можно прикоснуться к гениальному, божественному. Обожаю этот монолог в исполнении Демидовой. Спасибо гениям, это отдушина и бальзам на душу.

единственная Федра навсегда — только Мелина Меркури!

Внезапный дождь
...
Бомбящий гром пугает часто.
Шум, перекаты колесниц.
Внезапно всё в дождливой власти.
Нигде нет клювов, морд и лиц.

В уме берсеркские идеи.
В погодной бойне я живой.
Конец прогулочной затее.
Прохлада и сырой мотив.

Вечерний двор, безлюдье, лужи.
А за уютом окон чай.
В домах разумнейшие души.
Лишь я стою, вдыхая май.

Навес хранит мой белый столбик.
Везде капель хрустальных струн.
Я, как микроб во влажной колбе.
Наедине с шуршаньем струй.

Ипполит! Ипполит! Болит!
Опаляет... В жару ланиты...
Что за ужас жестокий скрыт
В этом имени Ипполита!
Точно длительная волна
О гранитное побережье.
Ипполитом опалена!
Ипполитом клянусь и брежу!
Руки в землю хотят — от плеч!
Зубы щебень хотят — в опилки!..
Вместе плакать и вместе лечь!
Воспаляется ум мой пылкий...
Точно в ноздри и губы — пыль
Геркуланума... Вяну... Слепну...
Ипполит, это хуже пил!
Это суше песка и пепла!
Это слепень в раскрытый плач
Раны плещущей... Слепень злится...
Это — красною раной вскачь
Запаленная кобылица!
Ипполит! Ипполит! Спрячь!
В этом пеплуме — как в склепе.
Есть Элизиум — для — кляч:
Живодерня! — Палит слепень!
Ипполит! Ипполит! В плен!
Это в перси, в мой ключ жаркий,
Ипполитова вза—мен
Лепесткового — клюв Гарпий!
Ипполит! Ипполит! Пить!
Сын и пасынок? Со—общник!
Это лава — взамен плит
Под ступнею! — Олимп взропщет?
Олимпийцы?! Их взгляд спящ!
Небожителей — мы — лепим!
Ипполит! Ипполит! В плащ!
В этом пеплуме — как в склепе!
Ипполит, утоли...

Ипполит! Ипполит! Болит!
Опаляет... В жару ланиты...
Что за ужас жестокий скрыт
В этом имени Ипполита!

Точно длительная волна
О гранитное побережье.
Ипполитом опалена!
Ипполитом клянусь и брежу!

Руки в землю хотят — от плеч!
Зубы щебень хотят — в опилки!..
Вместе плакать и вместе лечь!
Воспаляется ум мой пылкий...

Точно в ноздри и губы — пыль
Геркуланума... Вяну... Слепну...
Ипполит, это хуже пил!
Это суше песка и пепла!

Это слепень в раскрытый плач
Раны плещущей... Слепень злится...
Это — красною раной вскачь
Запаленная кобылица!

Ипполит! Ипполит! Спрячь!
В этом пеплуме — как в склепе.
Есть Элизиум — для — кляч:
Живодерня! — Палит слепень!

Ипполит! Ипполит! В плен!
Это в перси, в мой ключ жаркий,
Ипполитова вза—мен
Лепесткового — клюв Гарпий!

Ипполит! Ипполит! Пить!
Сын и пасынок? Со—общник!
Это лава — взамен плит
Под ступнею! — Олимп взропщет?

Олимпийцы?! Их взгляд спящ!
Небожителей — мы — лепим!
Ипполит! Ипполит! В плащ!
В этом пеплуме — как в склепе!
Ипполит, утоли...